– Надо бы получше присмотреться к этому Бронько, – как бы рассуждая вслух, сказал Корнеев. – Что у нас есть на него в ВЦ?

– Всю свою сознательную жизнь занимался ремонтом машин. С Саблиным познакомился случайно: гаражи рядом.

– В каком году это было?

– В 1976-м.

– Ага.

Майор задумался, покусывая колпачок от ручки, а затем заговорил:

– Два года спустя, в Ленинграде, Саблин передал Сан Санычу приказ свернуть операцию с Бережной, и с того же года резко пошел вверх по служебной лестнице. Значит, уже тогда группировка Шаха была связана с Системой, точнее, с полковником, а теперь уже генералом, Быковым.

– А кто такая Бережная?

– Одна научная сотрудница из Системы. Она погибла. Ты должен раздобыть мне фотографии этого Бронько – 78-го года и теперешнюю.

– Сделаем. А зачем они тебе?

– Хочу показать одной женщине. Не исключено, что слесарь тоже был тогда в Ленинграде и она могла его видеть.

По пути домой майор снова возвращался К телефонному разговору Саблина с Бронью. «Пучеглазый». Кто это? Кто-то посторонний или капитан Рогозин, у которого глаза навыкате? Для начала он решил выяснить, есть ли в окружении Саблина или Бронько люди с подобными кличками и где в данное время находится капитан Рогозин.

10

– Зотов?! – Вера Александровна Куданова резко отдернула занавеску и ошалело уставилась на врача. – Что он тут делает?

– Простите, не понял?

– Я спрашиваю, давно ли здесь лечится майор Зотов?

– Третий день. – Врач взял медкарту и прочитал: – Зотов Дмитрий Николаевич. Майор связи. Проходит оздоровительный курс лечения.

Куданова вплотную подошла к майору и долго изучающе смотрела на него. «Как он вышел на меня? Или это опять роковая случайность?»

– Какого черта офицер КГБ делает в санатории Министерства обороны?

Врач откровенно рассмеялся:

– Ну ты даешь! Да я ещеминимум двоих знаю, кто тут сидит на оперативной работе. Место-то халявное. К тому же в медкарте не сказано, что он чекист.

– Да у него на лбу написано. Надо его допросить. Сделаем это завтра же во время сеанса.

– А потом?

– Смотря что он расскажет. Но мне кажется, его лучше убрать. Хороший чекист – мертвый чекист.

– С ума сошла?! Тут такая заваруха начнется. Это ведь не простого офицера шлепнуть, тем более если он при исполнении.

– Это уже моя проблема, – перебила его Вера Александровна. – Будешь делать то, что я прикажу.

– Есть, – вяло ответил врач. – Но я должен сообщить о наших разногласиях руководству.

– Валяй… – бросила Куданова, не отрывая глаз от спящего Зотова.

У нее возникло жгучее желание придушить его прямо тут, на кровати, но она решила, что сможет это сделать в более подходящем месте, когда узнает все, что ей нужно.

«Что ж, майор, поживи пока, погрейся денек-другой на солнышке и помни мою доброту». – Она резко повернулась и вышла из процедурной.

Захватив из палаты дипломат с аппаратурой, Зотов подошел к трансформаторной подстанции, встроенной в корпус санатория. В ней он решил оборудовать подслушивающий пункт, благо что подходы к подстанции заросли кустами акации и не привлекали внимания. Дверной замок открывался обычной отмычкой. Войдя внутрь, Дмитрий плотно закрыл за собой дверь и, достав аппаратуру, подсоединил ее к низковольтной сборке. Надев наушники и вставив микрокассету, он приготовился слушать.

Ничего интересного. Дмитрий подумал, что так можно просидеть весь отпуск и ничего не узнать. Процедуры он решил не пропускать, но спать на них больше не собирался. Для этого достаточно было вытащить предохранитель на одном из каналов аппаратуры. Прибор не отключится, но эффекта не даст.

На следующее утро в процедурной, снимая рубашку, он незаметно вытащил предохранитель и сунул его в карман брюк. Притворившись спящим, он слышал, как открылась входная дверь и в кабинет, судя по запаху духов, вошла женщина. Через минуту раздался голос Кудановой, и Дмитрий чуть не вскочил с койки.

– Спит?

– Да, – подтвердил врач.

– Сейчас проверим, – уже громче сказала Вера Александровна, склонившись над Зотовым.

Он не стал ждать, когда она приподнимет ему веки. Резко выпрямившись, Дмитрий отбросил ее в сторону, стал разворачиваться к врачу, но ударить не успел…

– Сволочь, какая! – выругалась Вера Александровна, вставая с пола и поправляя халат. – Не спал, гад.

– Странно, – протянул врач, потирая ребро ладони, которой только что вырубил Зотова. – Я же его усыпил.

– Это не идиот из управления, а с профессионал.

– Профессионал так бы не попался, – усомнился врач.

– Я имею в виду нашу область. Он же всю подноготную как свои пять пальцев знает. Проверь предохранители в каналах.

– Одного нет, – выдохнул сообщник, осмотрев заднюю панель. – Значит, он и вчера нас слышал.

– Не исключено. Придется изменить наши планы. Готовь машину, надо вывезти его на базу.

– Ты все-таки решила его убрать? Может, лучше закодируем?

Куданова негодующе дернула плечами:

– Во-первых, он сразу все поймет, а во-вторых, он, как пить дать, договорился со своими, что по возвращении из Ялты ему проведут зондирование. Его подружка в Зоне умела это делать, а значит, и материалы оставила.

– Она что – умерла?

– Мы помогли. И этого нельзя оставлять в живых. Он очень опасен.

– Понял. Машину сейчас вызову.

Пока врач связывался по телефону с базой, Куданова сделала Дмитрию укол.

– Ну все, теперь ты будешь послушнее плюшевого мишки.

Когда майор пришел в себя, она приказала ему сесть. Тот сел. Подошла машина. Вера Александровна взяла Зотова за руку и повела к выходу. Майор послушно переставлял ноги, придурковато улыбаясь и не замечая ничего вокруг. Он сел в санитарную машину, которая тут же выехала с территории санатория и направилась к подножию горы Ай-Петри.

11

Саблин, по словам Бережной, был знаком с Сан Санычем, Сан Саныч – с Бронько, а тот, в свою очередь, с Саблиным. Таким образом, круг замкнулся. Поэтому таинственный груз решили искать на советско-афганской границе, которая ко всему прочему была зоной влияния Исламбека.

Конечно, в нескончаемом потоке грузов, что шел в Афганистан и обратно в Союз, отыскать нужный, да еще не имея точного представления, что именно искать, было нереально даже при слабой наводке на «шины», «кольца» и «моторы». Но им повезло. Ребята Корнеева обнаружили в перевозках Министерства обороны «второстепенный» груз, в сопроводительных документах которого значились запчасти для автобатов, то есть те же кольца, шины, моторы после капремонта и т. д. На одной из сортировочных станций почти у самой границы удалось проверить груз. То, что в контейнерах были не запчасти, определили на месте. Груз тщательно переписали и сфотографировали. Кроме того, на станции пришлось инсценировать небольшую аварию с таким расчетом, чтобы на несколько часов прервать движение поездов в обоих направлениях. За это время успешно подменили вагон, поэтому на машины, которые затем должны были через перевалы довезти груз до адресата, погрузили контейнеры уже с тем, что значилось в сопроводительных документах.

Необходимо было срочно «раскручивать» Саблина. Корнеев понимал, что у него слишком мало прямых фактов против полковника. Но он также знал, что Петр Александрович, во-первых, трус, а во-вторых, не идиот или фанатик, а потому, спасая свою шкуру, будет работать на Корнеева.

В пятницу Валентин пригласил Саблина на рыбалку. Тот был удивлен, но согласился, понимая, что все это не просто так. Недавние опасения, что он находится в разработке, наконец-то начали подтверждаться.

На рыбалку приехали поодиночке.

Офицеры решили не тратить времени на лишние разговоры и, убедившись, что ни у одного из них нет записывающего устройства, сразу приступили к делу.

– Петр Александрович, вы вляпались в очень не приятную историю, – доверительно говорил Корнеев, насаживая на крючок наживку. – Груз, к которому вы имеет отношение, оказался чрезвычайно интересным.