– Да уж, знаю. А потом?

– А потом мы начнем строить новое общество, в котором каждому будет отведена определенная роль. Бездельников и лишних не будет. Из них мы сделаем биороботов, которые станут обеспечивать жизненными благами высшую касту.

– И кто же будет в нее входить?

– Государственные деятели, люди науки и искусства, в общем – все, кто способен создавать что-то новое и прекрасное, кто может самосовершенствоваться. Мы хотим возродить генетический фонд, практически уничтоженный в нашей стране. Все остальные будут превращены в послушных рабочих. Могу тебя обрадовать – психотронные генераторы уже прошли успешные испытания в некоторых регионах нашей страны и за рубежом. Кроме того, начинается внедрение международной программы «Спейс-5»…

Как было известно Дмитрию, некоторые звенья этой сложной системы разрабатывались и проходили стендовые испытания в Зоне. Идея заключалась в следующем: по команде с Земли со спутников передавались частотные сигналы на заранее установленный участок местности. Площадь воздействия могла быть от нескольких метров до сотни километров. Таким образом мог быть осуществлен психологический контроль над целой страной или всей планетой. Параллельно программе «Спейс-5» готовилась еще одна программа по тайному воздействию на человека – «Альфа-фидер». В этом варианте передатчиком информации служила вода, способом передачи – городское водоснабжение и резервуары с заложенными в них транквилизаторами, а объектом воздействия – все тот же человек разумный.

– И как вы будете отбирать претендентов в высшую касту?

– Только по конкретным делам. Конечно, сначала придется провести жесткую селекцию, но потом все придет в равновесие. Тот, кто не оправдает возложенной на него миссии, будет переведен в касту рабочих. Это будет стимулировать творчество.

– Сомневаюсь.

– Твои проблемы. – Куданова махнула рукой.

Она очень ярко и образно излагала свою программу. Уверенная в скорой смерти Зотова, она в порыве откровенности назвала несколько фамилий из верхних эшелонов власти, которые майор не преминул запомнить. Попутно она проговорилась о «Ковчегах» – секретных базах, которые в дальнейшем предполагалось использовать как штаб-квартиры на первом этапе реформ и жесткой селекции, а затем как координационные центры «нового порядка».

Когда Вера Александровна закончила, Дмитрий криво усмехнулся:

– Что ж, ваша концепция мне ясна. Она не нова.

– А мы и не претендуем на новизну. Во все времена умные люди пытались это сделать, но великие замыслы всегда срывались. Теперь пришло наше время.

– А мне кажется, что ваше время никогда не придет. Но в одном ты права: во все времена находились сволочи, пытавшиеся поставить человечество на колени, бравшие на себя роль Вершителей судеб. Ничего у вас не выйдет. Принцип вашего общества сам по себе противоречит законам мироздания, а потому изначально обречен на провал.

– Хватит болтать, – оборвала его Куданова. – Ты неплохой специалист, и мне искренне жаль, что ты стоишь по другую сторону баррикад. В нашем обществе ты бы добился больших успехов, но я вынуждена тебя убить ради будущей счастливой жизни. Извини.

Куданова нажала кнопку, и лебедка, слегка дернувшись, стала медленно опускать Зотова в кипящую воду.

Два заклятых врага смотрели друг другу в глаза. Оба беззаветно верили в правильность выбранных позиций и даже не подозревали, что так защищаемые ими принципы коллективного существования обречены на гибель…

14

Припарковав машину рядом с ЦУМом, Петр Александрович Саблин направился в универмаг. Через неделю – день рождения дочери. Он уже достал через комитетовский торг импортную куртку, но хотелось что-нибудь из косметики. Пигалице стукнет пятнадцать, и уже сейчас невеста хоть куда.

В парфюмерном отделе только что «выбросили» польские наборы, и народ еще не успел собраться в бурлящую толпу. Саблин встал в хвост очереди и машинально начал разглядывать соседей. Вообще он редко ходил по магазинам, но после того как фактически перешел в стан врага, его потянуло в народ.

Стоя в очереди, Петр Александрович вспомнил детство, юность, родных и друзей. Ностальгия нахлынула так сильно, что полковник на некоторое время отключился от внешнего мира. Он вспомнил странную гибель отца – единственного человека, которого когда-либо любил и уважал и которого сменил его брат, полковник НКВД, забравший Петра с матерью к себе. Спустя годы Саблин узнал, что оба брата в молодости ухаживали за его матерью, и заподозрил отчима в отцовской смерти.

С приходом в семью отчима будущее Петра было определено. Он с отличием закончил школу, хотя не был ни усидчивым, ни слишком умным. Просто учителя не хотели портить отношения с полковником НКВД. Затем «Дзержинка», тепленькое местечко в органах, пока отчим не умер. Петр тогда был в звании старшего лейтенанта и кое-что уже соображал, удачно прогнулся перед Быковым, получил капитана, потом майора, и пошло, поехало… Он не умел ловить шпионов или террористов, но у него открылся великий дар штабного работника.

Саблин почувствовал резкую боль в левой руке и, подняв ее, увидел небольшую кровоточащую царапину. Он тут же вернулся в реальный мир и заметил удалявшуюся девушку: она неторопливо покачивала бедрами, равнодушно скользя взглядом по витринам. Через плечо незнакомки была перекинута сумка с большой красивой брошью. Полковник не на шутку встревожился, так как в его положении подобная «случайность» могла дорого стоить. В том, что эта девушка – не человек Корнеева, не было сомнений. Петр Александрович был еще нужен майору. Но ее могли подослать и его бывшие друзья, если, конечно, они что-то пронюхали.

– Девушка! – окликнул он. – Можно вас на мину точку?

Она повернулась и удивленно посмотрела на него. Это немного успокоило полковника: если бы его хотели отравить, отравительница не остановилась бы.

– Извините, но вы поцарапали мне руку.

– Чем?

– Вашей очаровательной брошью. – Саблин показал руку, и девушка, увидев кровь, сконфужено пожала плечами.

– Простите меня, пожалуйста. – Она быстро достала из сумочки платок и вытерла кровь. – Давайте я промою рану одеколоном, чтобы не было заражения.

– Вы меня уже заразили, – хмыкнул полковник, окидывая девушку с ног до головы весьма красноречивым взглядом. – Как насчет ужина с раненым солдатом?

Незнакомка слегка замялась:

– У меня ревнивый муж.

– А у меня жена. А чтобы не было скучно, можно вместе постоять в очереди за косметикой…

Они рассмеялись, понимающе кивнув друг другу.

– Хорошо. Меня зовут Леной…

Очередь подошла. Успокоившийся и предвкушающий скорое удовольствие Саблин купил два набора косметики – для дочери и новой знакомой, а затем, взяв Лену под руку, направился к выходу.

Страхи об отравлении были совершенно забыты, а Лена так хороша и желанна, что, подходя к машине, он почти не почувствовал, как горячая волна быстро поднялась вверх по руке, охватив все тело. Только уже падая на сиденье, полковник все понял. Последним, что увидел Саблин, было напряженное и красивое лицо девушки-убийцы, ожидавшей его смерти.

Рогозин сидел в служебной машине, припаркованной на автостоянке. Сорок минут назад в соседнем квартале он навел лучшего агента на своего непосредственного начальника. Теперь уже бывшего. Капитан не сомневался в исходе операции, так как знал, что Туфелька делает свою работу любовно, с душой, как истинный художник.

Он нашел Лену в одном из притонов совершенно голую и в одной туфле. У девицы была одна странность: она получала удовольствие только с уродами и калеками и готова была искромсать любого мужика, чтобы он соответствовал ее идеалу.

За два года Рогозин сделал из нее незаменимого агента.

Он заметил ее издалека. Девушка мечтательно улыбалась, словно шла на свидание или возвращалась с него, приятно проведя время. Туфелька помахала рукой и села в машину. Не задавая лишних вопросов, Рогозин повернулся к ней.